Что-то вроде пердисловия
Бывали моменты в моей сознательной жизни, когда ну очень хотелось пересечь эту вполне осязаемую черту. Но как-то не получалось - то ехал по родной стране, то в кармане образовывалось временное технологическое бюджетное отверстие, то наваливалась работа, с которой ни о какой черте и помышлять нечего. Так и жилось: они - там, я - тут.

Уговаривали долго и трудно. И не так это дорого, и не так это сложно, и пускают сейчас почти всех, даже таких, кто в целях секретности не знает ни своего имени, ни фамилии. В прошлые годы так бы и сказали: "Гуляйте в родном отечестве, - нечего по заграницам шляться. Пролетары усих стран пущай мысленно соединяются - каженный у себя". А сейчас - с песнями открывают дорогу: "Соединяйтесь скока хотите, когда хотите и где хотите". Время отпуска подходящее - клонящееся к осени августовско-солнечное, снег не падает, настроение - тоже. И на мир посмотреть надо. И себя показать - тоже надо когда-то. В общем - "бабки" из загашника в кошелек, паспорт с визами - в зубы, в фотоаппарат - пленку, в видеокамеру - кассету. Аспирин и фталазол - в аптечку. Ехать пора.

Разговоры с попутчиками в Калининградском поезде напоминают мультик "Масяня в Москве". "А вот я в прошлый раз через границу...", "а вот я на германской таможне..." Звучат ужасные слова про досмотры, про таможенные декларации, про многочасовые простои, про подозрительных поляков. И прочая, прочая, прочая...

Но ничего страшного не происходит. Белорусы держат поезд не более часа, пролистывают паспорта, шлепают выездные печати. Мельком заглядывают под вагонные диваны...

Граница отслеживает себя четко. Как только проштампованный поезд переезжает белорусскую границу, в УКВ-эфире смолкают "батьки" и появляется совершенно непонятное говорение и играние на дудочке, которое, как утверждают знатоки, является одним из самых древних европейских языков. Ночь накануне Ивана Купалы какая-то...

Литва: вроде бы заграница, а вроде бы и нет...
В Литве уже давно все переименовано - названия станций, вывески. Даже полукруглый железнодорожный знак "свисток" с буквой русской "С", имея такую же полукруглость и зеленоватость, заменен на изображение свернутого в бараний рог клаксона.

Поезд останавливается на Литовской таможне. Справа в окне - холмистое поле, пограничная вышка, лесок, начинающая желтение травка. Слева - литовская деревушка с частично каменными домами. К станции прилегает забор литовского домика. В огороде медленно двигает туда-сюда граблями широкая фигура литовца в бордовом спортивном костюме и кроссовках. Два часа - туда-сюда, туда-сюда.

Литовские пограничники проходят с единственным вопросом: "До Вильнюса?" Крепкая молодая девица в зеленой форме и худой полицейский с застрявшей в мозгах значительностью собственной персоны... Проходят по вагонам, штампуют паспорта. Литовец в огороде продолжает сгребать мусор. Сельская пограничная идиллия. Тянуться за фотоаппаратом и снимать тут что-либо бессмысленно. Едем дальше.

Кенигсберг, Калининград - это уж кому как...
Не запомнил - вроде бы Кибартай называется. Опять наши люди. "Наркотики, оружие, запрещенная контрабанда..." - глаза таможеницы светятся бытовой неустроенностью, анклавностью куска отечественной земли, и просто усталостью. Соседи по купе вдруг вспоминают, как в советское время приходилось напяливать на себя шмотки и прятать консервы, чтобы... Боже упаси... не вывезли и не ввезли бы лишнего.

К поезду подходить нельзя, но на перроне собираются бабушки с пакетами, в которых замечаются спелые яблоки и груши. Вот к одной из бабушек подходит проводник из поезда, забирает пакет и передает ей денежку от пассажира. Ей сегодня - повезло. Удалось заработать "десятку". Пробежится проводник - веселись, бабуля. Плюнет - значит, не повезло. Бабушки стоят на перроне станции до самого отхода поезда, надеясь, что хотя бы кто-то из проводников проявит добрую волю...

Ну и где здесь овчарки, лающие "до рвоты", где столбы с гербами, где песочные полосы? Ну где они? Говорят - где-то есть. В лесу, наверное. Короче, паспорт уже лишен первозданной чистоты, уже ступила туда нога белорусского и литовского человека, а ожидаемой заграничной легкости в мыслях пока не образовалось...

Прокатившись часа три по Восточной Пруссии, вытряхиваю свои вещички на перрон крытого немецкого вокзала.

Калининград, ну или Кенигсберг - кому как нравится, кто как ощущает - город вообще забавный. Время здесь на час отстает от московского - значицца, на час приближается к европейкому. А вот на здании вокзала предусмотрительно повешены часы с подписью "московское время" - типа, не думайте, никакая вы тут не Европа...

О былой восточно-прусской архитектуре здесь напоминают только маленькие куочки того, что еще не успели разрушить, разломать на кирпич. Об остальном многие даже уже и не помнят - не до того. На месте некогда изумительного Кенигсбергского замка - какая-то "избушка на курьих ножках", напоминающая перевернутутю бельевую корзину. То здесь, то там выглядывают красно-кирпичные недоуничтоженные немецкие домики.

А вот и скромный кусочек старой улочки. А вот и опоры старого моста со следами вездесущего Васи, который побывал-таки везде, все видел, но еще своевременно сообщил об этом другим. Кстати, есть здесь еще один забавный мостик, называемый Берлинским или даже Пальмургским (хотя вроде бы пальм вокруг - никаких): старый, еще немецкий, при штурме взорвали. Нашенские же Кулибины починить его не смогли, так поступили просто - навели рядом другой. Старый же так и остался стоять разваленным, с задранными кверху пролетами, чем-то напоминая наш питерский Дворцовый, когда ночь и навигация.

Впрочем, все не так плохо. Здесь собирают "боевые машины вымогателя" (БМВ), суперзадвижки для знаменитой российской "трубы", добывают полезные ископаемые и водку "старый Кенигсберг". Говорят еще, что было время, когда здесь останавливался барон Мюнхгаузен и, хорошенько погуляв в трактирчике, задолжал городской казне парочку гульденов (или марок, а может - евро). Теперь же из Германии эти пару денежек вернули и торжественно вручили городскому голове... Короче, и здесь люди живут.
Теперь - к Мамоново, где примерно через час начнется польская граница. Вечер, солнечный закат где-то у Кушской косы, в воздухе - вечерняя духота. Чем ближе к границе, тем тягостнее становится, тише. Уже - Мамоново, небольшой пограничный поселок со старыми мощеными дорогами, неожиданными поворотами. Шлагбаум. Вдаль уходит прямая асфальтовая полоса. Вправо и влево - теряется зв лесополосе сетка забора и песочная полоса с бороздками. Красно-зеленый столб с двуглавым орлом. Вот она, граница...

Отложить в сторону фототехнику, приготовить паспорта, оставить за бортом всякие шутки, хохмы и улыбки - залог успешного прохождения, как оказалось, любой границы, особенно отечественной. Открывается шлагбаум, за которым - выезд за забор, тянущийся вокруг нашей... даже и слово подходящее подобрать сложно, какой... страны. Нейтральная территория, беглый осмотр паспартов, пятьдесят метров вперед, и - под навес. Контрольно-пропускной пункт.

Здесь - будочка с окошком, в котором сидит форменная женщина, всматриваясь в фотографию и ее оригинал, что-то набирает на компьютере. Коленки просто подгибаются... А вдруг сейчас "завернут"? Но - нет: штамп размазан, "вертушка" открыта. Проходите... Нет, постойте! Где-нибудь еще за границей бывали? Нет? Верю! Ну побывайте, побывайте где-нибудь! Теперь проходите. Следующий...

Duty free - магазин без налогов, поскольку находится на нейтральной территории. Стеклопакетный домик, освещенный дневными лампами изнутри, неизменно терпит нашествия людей, которые пытаются сэкономить уже в начале путешествия. Из продавцов - полно-сонная тетя с сельмаговским отсутствием "чего изволите". Из ассортимента - в основном водка, "вискарь", пиво и почему-то тушенка высший сорт. "Как мысли черные к тебе за рубежом придут - откупори ты баночку тушонки, или поменяй валюту на рубли"... Последний нашенский островок, предусмотрительно забитый спасательным оборудованием, которое нашему человеку уж точно понадобится где-то в Париже. А дальше...

Польша - пролететь и не заметить
Поляки держат три часа. Зачем-то собирают паспорта, переписывают информацию, заносят в компьютер. Одеты они своеобразно - свитера цвета хаки с погонами, портупеи пистолетов и польского стиля фуражки а ля "два поляка, грузин и собака". Улыбаются, пшекают: "Пани Наталья... Пан Борис"... Ничего особенного.

Кельн
В войну (последнюю) город порушен здорово, точнее, порушен совсем. Знаменитый Кельнский собор пострадал не очень, хотя до сих пор его ремонтируют, пескоструят потемневший песчаник и много чего еще делают. Кусочек старого города как бы восстановлен, но подойдя ближе замечаешь - а вот и никакой не старый это город. Скорее - псевдостарый. Уверяют: примерно так оно раньше выглядело, пока американцы все не разбомбили.

Одно из самых интересных мест - "хауптбанхоф", или, по-нашенски, главный вокзал, который стоит тут же, у собора. Над вокзалом полукруглые крыши, под вокзалом целый мини-город с кучей магазинчиков, ресторанчиков и мест, где можно "притулиться". Бомжей не видать - то ли хорошо "секьюрити" работают (вообще-то их тоже не видно), либо... Поезда прибывают и отбывают постоянно, через 3-5 минут.

У них там, в Кельне, тоже любят "конструкторы для взрослых": утром под окном госиницы увидал группу хаток, очень напоминающих наши отечественные садоводческие массивы. Где досочка прибита, где фанерка. Кто-то копошится в парнике. Кр-р-р-р-расота!

А так Кельн выглядел в начале прошлого века. Или в конце позапрошлого - не суть! ОТкрытки со старыми видами продаются в Кельне на каждом углу. Кстати, мост справа сохранился, мост слева стал горазде солиднее. Ну и, конечно, у туристов появились цветные фотопленки...

Дойчланд, Дойчланд...
Из Кельна - по долине Рейна. Вот тут много интересного и старинного. Прямо рядом с дорогой автомобильной - железная дорога. На склонах - виноградники. Мелкие городишки с классическими немецкими фахверковыми домиками, развалины замков и разное пиво на технологических остановках. Пиво баночное и умеренно-невкусное, на заседание с кружкой просто нет времени.

Солидная остановка в городке Бахарах (почти Бухара, но немецкая). Вот здесь точно расположился музей под открытым небом. И, что самое удивительное, в этом музее живут, прекрасно себя чувствуя в роли экспонатов.

"Посмотрите направо", "посмотрите налево"... Замки "Кац" и "Маус" показывают всем, рассказывая при этом заковыристую историю о том, что якобы владельцы этих замков лет пятьсот враджовали друг с другом, но однажды в замке "Маус" (вроде бы тот, что справа) завелись мыши, и они пригласили (так и говорится - пригласили, не больше и не меньше) кота из замка "Кац" (тот, что слева). После победоносного шествия кота владельцы сдружились и стали дружно, весело, успешно обирать торговцев, которые сплавляли свои лодки по протекающему тут же Рейну...

Баден-Баден
Не слишком большой, но забавный курортный городок. Часть рекламных буклетов в магазинах - по-русски, потому как в былое время русские, особенно деятели культуры и искусства, здесь отдыхали "на полную катушку", собраясь с мыслями о том, чего бы еще искусного и культурного "зробыть". В центре города казино и курзал с якобы лечебной минеральной водой. Казино старое - в нем подчистую проигрывались Достоевский и Толстой. Кстати, Толстой, проигравшись до последней копейки (а копейка в те времена была ого-го), записал в своем дневнике, что все в этом городе - мерзавцы и негодяи. Видимо, именно после посещения Баден-Бадена Борис Борисыч свет Гребенщиков написал:

Верю я, что сбудется предвестье,
Мной предвосхищенное в мечтах,
И пройдет по тихому предместью
Лев Толстой в оранжевых портах.
И Тургенев, дурь смешавши с дрянью,
Дружески прошепчет в ухо мне:
"Чу! Смотри - Есенин гулкой ранью
Проскакал на розовом слоне!"

В курзал приходят лечиться от всех болезней. В центре - чаша, из которой бьет вверх небольшой фонтанчик подогретой воды, по вкусу напоминающей слабо разведенную соду. Советую сделать маленький глоточек и на этом остановить порыв жадности. Не советую:
а) использовать эту водичку в качестве прохладительного напитка, глотая кружку за кружкой, пока живот не станет тугим, как барабан - через некоторое время придется периодически делать ну очень технологические остановки, а поскольку в Фатерлянде у обочины особо не остановишься, то... сами знаете...
б) набирать эту водичку в освободившиеся бутылки из-под кока-колы, фанты, спрайта - вода остынет, пропитается ароматом предыдущего напитка и станет вдвойне, нет - втройне - противной.

На улицах молодо, зелено, подстрижено, поглажено, помыто, указатели направлений снабжены светодиодными табло, на которых постоянно меняется информация. Где-то в городе можно принять минеральную ванну.

Рейнский водопад
Это место уже на границе со Швейцарией. Ночью выглядит смутно, хотя все более-менее подсвечено прожекторами. Над водопадом - ресторан и сувенирная лавка, в которой уже появились часы с кукушками. В воздухе летает водяная пыль и пахнет водорослями. Благодаря ночному времени фотка получилась мутной, но вообще водопад должен выглядеть так, как на фотке справа.

Гриндельвальд
Швейцарская деревушка где-то в горах. По их меркам, конечно. А по нашим - курортный альпийский городок с тучей гостиниц, магазинов и ресторанов. На улицах толпы японцев и других восточных личностей (наверное, китайцев). Отовсюду видны горы и долины с домиками "типа шале". Железная дорога напоминает отечественный трамвай - и колея узкая, и локомотивы такие же. Ночью ничего не работает, но витрины везде подсвечиваются - никакой экономии электроэнергии. По склонам бродят швейцарские коровы с короткими передними ногами: специальная порода для удобства щипания травы на подъеме (шутка).

На окружающие горы, в том числе на "Юнгфрауйох" можно подняться, сев на специальный поезд, на канатную дорогу или на автобус. Спуститься можно вроде бы и на лыжах.

Сотовая связь есть везде. Обычно три-четыре "сетки", реже - две. Остаться без связи здесь просто немыслимо даже в горах. На FM-диапазоне тоже куча станций. Так что, позвонив с верхушки "Юнгфрауйох" и попросив "снять меня отсюда", можно спокойно посиживать на солнышке и слушать музыку хорошего качества в ожидании собаки-спасателя.

Берн
А этот город начинается с ямы, в которой живут мишки. Легенда говорит, что некий основатель города, когда он еще не знал, что будет основывать Берн, шел как-то по лесу прогулочным шагом и заплутал. Вдруг ему на встречу вышел медведь, но есть его не стал, повел себя дружелюбно. Человеку такой медведь понравился, и он решил: "А не основать ли мне город в честь этого мирного мишки?" Взял и основал, а медведя посадил в яму. Так вот мишки здесь и живут, накормпенные, напоенные и устроенные. Рядом с ямой можно за пару франков купить для мишек сертифицированную подкормку. Бежать в ближайший Макдональдс и покупать для мишек обед с биг-маком строго запрещено.

То и дело, идя по дороге, встречаются приятного вида домики. Один из таких домиков уже успел врасти в землю по самую крышу. На центральной улице (какая-то "штрассе", поскольку в Берне говорят на немецком) часы со знаками зодиака и механическим микротеатром. Каждый час фигурка сидящего арлекина трясет песочными часами, по кругу едут мишки, а герцог (видимо, изображение основателя города) тоже производит какие-то действия типа топания ногами.

В центре Берна можно гулять по галереям первого этажа целый день. Можно набрести на грозного дядю, который пожирает младенца. Дядя имеет вид аккуратно ("в скобочку") подстриженного мавра и построен в исключительно воспитательных целях: для указания подрастающему поколению на необходимость примерного поведения. Расшалившихся принято водить к скульптуре. Вряд ли это действует должным образом, особенно сейчас.

Женева
Здесь все по-другому. Во-первых, говорят на французском. Во-вторых, здесь штаб-квартира ООН. В-третьих, множество дорогущих частных дач на окраине города. В центре, на Женевском озере, бьет высоченный фонтан, без всяких сентиментальных фигурок, обычно изрыгающих водяные потоки. Так просто - фонтан и фонтан.

На подъезде к городу установлен гигантский стул с тремя ножками - памятник инвалидам войны в Ираке. Вообще гигантизм в Женеве встречается в тех или иных формах. Например, в парке играют в шахматы с фигурами величиной по пояс. А на берегу озера есть громадные часы, весь циферблат которых засажен цветами.

Говорят, отсюда можно увидеть Монблан, но в хорошую погоду. Поэтому некоторые приезжают в Женеву и живут, живут, живут, дожидаясь, когда же наконец этот Монблан проглянет сквозь тучи.

Веве-Монтре
Два города на берегу Женевского озера, влившихся один в другой. Сюда тянуло много кого: и Чарли Чаплина, и Фредди Меркьюри, и Набокова. Набоков жил здесь в отеле и чего-то писал. Это "чего-то" сейчас считается шедеврами мировой литературы.

Дорога к городам спускается с гор эдакими зигзагами, а автострады буквально подвешены, то есть на вертикальные столбики положены бетонные блоки, и по всей этой конструкции несутся туда-сюда сотни тысяч автомашин и автобусов.

Люцерн
Разительно отличается от Берна, от Женевы - меньше. Через город проходит река, а через реку перекинуты "брюкке", то есть мосты. "Брюкке" - деревянные и в прошлые годы периодически горели. Их снова строили, они снова горели. И так до настоящего времени, когда мосты все же были пропитаны противопожарным веществом. Тем не менее, курить на мостах все равно воспрещается.

Из других примечательных вещей - памятник "Умирающий лев". Лев высечен прямо в скале. Еще есть "Глетчергартен" - музей древностей, найденных в альпийских ледниках. В основном это разные камешки, окаменелости ну и куча других штучек-дрючек.

Пиво здесь отменное. Еще отменное блюдо, которое стоит попробовать, - "фондю". Смысл такой: приносят горшок, подогреваемый тут же в пламени спиртовки. В горшке булькает масса из расплавленного сыра, специй, вина и еще каких-то составляющих. На второй тарелке - хлеб кусочками. Берешь вилочку, макаешь хлебушек в кипящую массу и запиваешь пивком. Хорошо!

Из Швейцарии - в Лихтенштейн и Германию
Читаю новость: "В сингапурском аэропорту за минуту до взлета некий швейцарский студент выбросился с борта самолета. Лайнер, собиравшийся вылететь в Цюрих, уже было вырулил на взлетную полосу, как молодой человек внезапно вскочил со своего кресла, открыл дверь и выпрыгнул. Вылет отложили, всех пассажиров вернули в аэропорт и заставили повторно пройти досмотр. Студента арестовали, сделали внушение и отпустили". Чего ему не хватает в жизни, этому швейцарскому студенту?

Лихтенштейн
Вот это по-настоящему большое государство. О границе и о въезде на дружественную Швейцарии землю здесь напоминают только мост через Рейн и государственный флаг. Никаких тебе столбов, пограничников и паспортного контроля. Замок князя Лихтенштейна находится на горе.

А под горой - царство бюрократии, то есть всевозможные министерские заведения. Вот самое левое окно здания: это министерство полиции. Окно справа от него - министрество транспорта. Еще правее - окно министерства связи...

Мюнхен
Последний город перед возвращением к родным березкам и сосенкам. Баварская столица, родина Siemens и BMW. Кстати, музей Сименса, располагающийся в главном здании компании, ничего хорошего из себя не представляет - комнатушка и пара дряхлых экспонатов. В Музее BMW, судя по путеводителю, намного интереснее, но туда я не попал.

На главной площади "мариенплатц" - ратуша. Вроде бы "закошено" под древность, на самом деле построено в конце позапрошлого века. Механические часы на ратушной башне поинтереснее, чем бернские. В смысле - разворачивающееся действо длится дольше, да и персонажей больше. Заканчивается действо криком петуха.

А вот о знаменитой пивной "Хофбройхауз" и о "левенбройском" пиве - поподробнее, ибо это был как раз завершающий аккорд путешествия. Об этом - даже отдельный раздел, который назову

Левенброй
Он, этот зал, напоминает огромную арку метрополитеновской станции. Такой же "проходной двор", такой же гул голосов. Только стоят здесь древние, сколоченные из грубых досок, лавки и столы. Нет, заноза от этой мебели не будет теребить честного гражданина, зашедшего сюда посидеть часок-другой. Все поверхности давно отполированы донышками пивных кружек и здоровенными задницами баварцев.

Знаменитная мюнхенская пивная "Хофбройхаус", куда в конце моего европейского путешествия занесло на... ну понятно на что занесло меня... по рассказам тех, кто раньше бывал в ней, рисовалась по- разному. Или галереей Зимнего дворца, или подземным переходом, или даже курзалом Кисловодских нарзанов. А предстала она предо мной именно станцией метро... Она совсем рядом с центральной площадью Мариенплац, и если идти мимо ратуши, почти не сворачивая, то и упрешься в "Хофбройхаус" - некогда бывшую пивоварней баварских королей.

Ну королей уже давно нет, а пивоварня осталась. И очень хорошо!

Время бежало к вечернему закату, и пивная потихоньку наливалась народом. Мы сели в самом центре зала, чтобы было интереснее наблюдать за происходящим.

Между рядами лавок порхали классические "фройляйн" в передничках, с подносами, на которых горками лежали штрудели - такие вкусные немецкие ватрушки. К нам подошел, одетый в черный костюм,... индус!

Вот это да! Настоящий индус в немецкой пивной!
- Что будете заказывать? - спрсил он по-английски, доставая бумажку.
- Левенброй... Литр... И сосиски к пиву.
Здесь не принято заказывать меньше литра, хотя заказать, конечно, возможно.
- Светлое? Темное?
Баварцы любят темное.
- Светлое! - мы очень похожи своим менталитетом на баварцев, но мы - не баварцы.

Рядом, у столба, собирается оркестр. Через полчаса с его стороны донесутся Тирольские песни, и целая куча народу - в шляпах с козлиными кисточками, шортах и гольфах - пустится отплясывать после трудового дня.
- Вы - откуда? Голландцы? Шведы? Финны? - к нам подсаживается баварец лет сорока, уже отведавший кружечку-другую темного.
- Мы - русские! Мы - из Питера!
- О, русские! О, Петербург!... Я-я!
К Петербургу отношение самое что ни на есть отличное. Бывшая столица, бывшие - царские - связи. Жены русских царей... Ну и так далее...
- Давайте к нам!
И мы присоединяемся к баварцам, кладем руки на плечи друг друга, раскачиваемся.

Баварцы поют свои национальные песни. Мы - что-то им мычим. Все - на подъеме.
- Вот и пришла пора кричать "Хайль Гитлер", стучать кружками по столу... - шепечет мне кто-то из туристов-спутников.
Даааа... "Пивной путч". 1933 год. Та самая пивная... Или не та самая... Вроде бы ничего не огорожено красной ленточкой...
...Три литровых кружки замечательного пива входят легко - проверил на себе. Больше - никак. Тренировки нет. Баварцы - могут по пять. Тем более, что туалет у них, в этой пивной, ненамного меньше зала питейного...
- А все же уколбасили мы вас в Великую Отечественную... - думаю я, раскачиваясь в Тирольском ритме. - И если надо будет - еще уколбасим.
Хорошие вы ребята, баварцы. Душевные, гостеприимные. Почти русские. И дружить мы будем, и песни наши народные тоже петь будем. Только не надо стучать кружками по столу. Не надо...

Гоше все нипочем. В Альпах он изображает переход Суворова, в Женеве норовит прыгнуть в аквамариновую Рону. В Баден-Бадене просит еще и еще сфотографировать его отражение в витринах магазинов, блистающих дорогими безделушками. Вот такой попутчик - этот Гоша. Веселый.
Знаменитый замок Нойшванштайн - недалеко от Мюнхена - чудо, просто чудо искусства. К подножию замка приходится подниматься полчаса. А когда поднимешься - захватывает дух. Отроги Альп, сказочный водопад... Тут все пропитано немецкими народными мифами. Легенда о Нибелунгах, Рихард Вагнер...
- Сфотографируй меня... - Гоша наводит фотоаппарат и отбегает на три шага.
Правая рука Гоши вытягивается в линию и поднимается на сорок пять градусов к горизонту.
- Фотографируй!
Не успел Гоша встать в позу, как одна дама схватила Гошу за руку.
- Ты что делаешь? Опусти... Ты хочешь, чтобы вас тут повязали? Чтобы в полицию отправили? Кругом - куча сумасшедших антифашистов, которые так и норовят, так и норовят... Опусти.

Мы дождались, когда все разойдутся, выбрали ракурс, и я-таки сфотографировал Гошу так, как он хотел... Шутим же!

Домо-о-о-о-й
В "родной союз" въезжаем через другой "портал" - через Багратионовск. Заканчивается ровная дорога, начинается полоса колдобин, ругани. Даже воздух вдруг приобретает запах, источаемый стоящими в одидании проезда "фурами". Но "дым отечества нам сладок и приятен". Пусть даже оно раздолбано и разворовано.